Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что известно вам о земле на которой вы живёте? Люди зациклены на своих житейских делах и проблемах, в лучшем случае им известно об истории своей страны в целом и немного меньше об истории и обычаях того края, где они живут непосредственно. Историки и краеведы знают, безусловно, гораздо больше, но они ограничены рамками академической науки, которая позволяет следовать только официально утверждённой модели описания истории своей земли и людей её населяющих. Между тем, край, в котором мы живём, земля, по которой ходим, исторические места и памятники, природа со всеми её реками, лесами, зверьём, люди, живущие вокруг нас – всё это формирует единое целое, своеобразный микрокосмос, душу родной земли, внутри которой всё взаимосвязано, даже если так не кажется на первый взгляд. И так было всегда. Более того, нынешнее таким же образом связано и с прошлым, а наш мир – с другими мирами. Не будет ли разумным прежде познания неизведанного постараться познать то, что всё время перед глазами, привычно и потому незаметно?
Как пример того, насколько мы порой не знаем свою «малую» родину, её историю и свои корни, приведу хотя бы моё родное украинское Полесье – древнюю землю загадочных древлян, которые, по мнению некоторых историков, являются прямыми потомками описанных Геродотом легендарных невров – народа, жившего севернеее скифов, мужчины которого раз в году превращались в соответствии с древним ритуалом в волков.
Вспомните, что вам известно о древлянах? Разумеется, самый знаменитый эпизод – конфликт с Киевом в 10 веке, кульминацией которого стала длительная осада древнего Искоростеня войском княгини Ольги и такая жестокая резня и неистовство победителей-киевлян, что долго ещё на развалинах древлянской столицы не жил никто, а Искоростень – нынче Коростень, возродился как город лишь в 18-19 веках, причём на другом месте. Говорят, что именно с той давней поры в древлянской, а ныне полесской, вышивке представлены только два цвета – чёрный и красный, печаль и огонь, кровь. Может быть и так. И о древлянском князе Мале память в веках сохранилась, есть у нас городок Малин, посреди которого несколько лет назад даже поставили памятник первому и последнему известному князю древлян.
А дальше Древлянщина почти пропадает со страниц летописей и хроник, упоминаясь лишь вскользь в связи с княжескими междоусобицами или походами врагов на Русь. Чем и как жила эта земля долгие годы? Кто мы вообще такие?
Украинский историк М. Грушевский «исчезновение» древлян из истории усобиц времён Киевской Руси объясняет так: «Можно, собственно, только удивляться, что после такой упорной борьбы Древлян за независимость в 10 веке, они не демонстрируют никакого стремления к отсоединению в политическую целостность, в отдельную землю в 11-13 веках. В последней четверти 12 века тут появился и отдельный князь в лице Рюрика Ростиславича, просидевшего в древлянских землях целых 30 лет – но и это не вызвало в земле стремления к отсоединению (от Киевского княжества), какое видим в других землях. Зато позднее (в 13 веке) здесь обнаруживается совершенно другое стремление: вырваться совсем из княжеско-дружинного строя и вернуться в первоначальное состояние – жизни автономными, отдельными общинами… В Древлянской земле не было ни созвучных элементов для княжеско-дружинного строя Киевской державы, ни элементов для централизации земли в политическую целостность, поэтому местное общество осталось в состоянии пассивного неприятия нового державного строя, пока обстоятельства, в виде татарского погрома, не предоставили возможности освободиться от него. Аналогию для такой роли Древлянской земли можно указать у другого племени – Вятичей: та же живучесть племенной жизни, свежесть земской автономии, и, таким образом, пассивность по отношению к тогдашней высокой, княжеско-дружинной политике.»(1)
Татарское нашествие, по всей вероятности, серьёзно задело только южную часть Древлянской земли. Исчезли навсегда в пламени пожаров такие города, как Ярополчи, Котельнич, некоторые другие. Свирепо штурмовали татары Колодяжин, били в стены стенобитными орудиями и… не смогли взять. Но где не возьмёшь силой – возьмёшь хитростью. Уговорили татары горожан открыть ворота – и не стало ни горожан, ни Колодяжина…
Что до центральных и северных земель Древлянщины, то здесь, очевидно, хорошей защитой от чужеземцев были непроходимые леса и болота. Есть на севере области такое себе село Бовсуны. По местной легенде, окружали когда-то эти места непролазные топи. Во время татарского нашествия двинулся туда отряд завоевателей. Но то ли сами умудрились так заехать, то ли завёл их в самую трясину безвестный древлянский «сусанин», да только так и сгинули все, вероятно, не без помощи местных. Говорят, с тех пор и зовут село Бовсунами в память о том, как татары с лошадьми в трясине «бовсалися».
И вот, спустя несколько лет по нашествию татар древлянские общины и даже города поднялись против своих князей, даже против знаменитого Даниила Галицкого. В борьбе, по словам летописца, они опирались на помощь татар. Образовалась так называемая Болоховская боярская республика, где бояре всецело могли рассчитывать на поддержку горожан и сельского населения. Задумайтесь только, как же надо было своим князьям «достать» народ, чтобы он спасения искал у чужеземцев! О ходе тех событий известно очень мало. Ясно лишь, что восстание Даниил Галицкий и его сын Шварно утопили в крови. К примеру, город Звягель (Возвягель, ныне Новоград-Волынский) войска Даниила попросту сровняли с землёй, пришедшие с опозданием на помощь галицкому князю литовцы увидели лишь «головни и псов, что бегали по городищу»(2). Его судьбу разделили ещё 13 городов.
Тем не менее, старый уклад жизни на Полесье сохранялся очень долго. Вплоть по 13 столетие древляне хоронили умерших в курганных могильниках, что явно шло вразрез с христианскими канонами. Отдельные некрополи были довольно велики – до 1000 курганов в одном месте (с. Грубское Коростышевского района Житомирской области).
Ещё в 15-17 веках местное население жило большими патриархальными семьями, домашними общинами, известными под названиями «служба», «сім’я», «дворище». Уклад и быт общины контролировался непосредственно главой семьи – отцом. Нередко несколько больших и малых семей объединялись в так называемые патрономии – группы, которые сохраняли и поддерживали хозяйственное и духовное единство.
Как ни удивительно, вместе с общинно-родовым укладом жизни древляне хранили и старые, дохристианские духовные традиции. Показателен в этом смысле пример свадебной обрядности на Полесье.
Только с середины 18 века обязательной составляющей свадебного обряда у полещуков становится венчание в церкви, очевидно, не без влияния утверждавшейся на этих землях в результате разделов Польши царской России и её Синода. Однако, даже вмешательство церкви в свадебную обрядность фактически не изменило сути и смысла народной свадьбы. Лишь после соблюдения всей народной обрядности свадьба в глазах общества становилась законным актом. Более того, именно свадьбу по народному обряду на Полесье считали обязательной, без неё, даже при наличии венчания в церкви, жизнь молодожёнов вместе была недопустимой и они жили раздельно, как чужие. Только в 1843 году, в результате издания специального указа Синода об обязательной совместной жизни молодожёнов после церковного венчания и последующих репрессивных мер, эта практика сошла на нет.
Сам народный свадебный обряд вообще имел мало общего с христианством. «Начиналась свадьба сватаньем, когда послы от жениха - старосты – с ним или без него (в зависимости от местных обычаев) укладывали предварительный договор о браке с родителями невесты… Через две недели, а иногда и раньше, после сватанья устраивали заручины, а на Волыни – запоины. Заручины повторяли сватанье, но в более торжественной обстановке, в присутствии всех родственников жениха и невесты с исполнением целого ряда обрядов, сопровождавшихся свадебными песнями. Заручины – одна из важнейших составляющих частей свадьбы. Проведя их, обе стороны будто скрепляли этим самым договор о браке… С этого момента все дальнейшие свадебные действия как бы приобретали законность… Далее, обычно в пятницу, к невесте приходили девушки – подружки вить ветку (гільце). Свитая ими ветвь сосны или плодового дерева, пышно украшенная цветами, лентами и букетами колосьев, вставлялась в специально испечённый хлеб и в течении всей свадьбы стояла посреди стола… В четверг, пятницу, а чаще всего в субботу вечером молодые женщины собирались печь каравай, который был неотъемлемой частью свадебного обряда… Пекли его только приглашённые замужние женщины, которые приносили с собой муку, яйца, а иногда и сало. В эту группу входило разное, но обязательно непарное количество (чаще всего семь) каравайниц. Вместе с караваем выпекалось большое количество шишек и уточек из теста. Ими мать невесты наделяла всех женщин, участвовавших в выпекании каравая… Выпекание каравая сопровождалось разными старинными обрядами и песнями, которые свидетельствовали о том, что в старину ему придавалось определённое ритуальное значение…
В воскресенье утром жених вместе со своими боярами (дружиной) готовился ехать за невестой. До ворот его провожала мать в вывернутом шерстью наружу кожухе. Она осыпала сына зерном, мелкими деньгами… К невесте жениха с дружиной впускали не сразу, сначала имитировали схватку и требовали выкупа…Возле неё (невесты) сидел неженатый брат, который её «охранял» и у которого бояре жениха после долгого торга «покупали» невесту… (Потом обе стороны одаривали друг друга подарками, невесте расплетали косу и покрывали голову платком) За расплетанием косы и покрыванием головы невесты следовало торжественное разделение каравая. Дружка невесты трижды испрашивал разрешение старосты делить хлеб, после чего разделял его на маленькие кусочки, которые раздавал всем присутствующим на свадьбе… После разделения каравая родня жениха и невесты начинала собирать невесту в дом жениха… У дома жениха воз должен был проехать через огонь. По народным верованиям, этим как бы оберегались от всего лихого, что могло случиться в жизни молодой семьи. Мать жениха, стоя на пороге в вывернутом наружу шерстью кожухе, встречала молодых хлебом-солью, а часто и с мёдом, желала им счастья, богатства, долгих лет семейной жизни(3)». И где здесь вера Христова?
Значительная часть народных полесских обычаев также демонстрирует сильную связь народной культуры Полесья с языческими культами славян.
Рождение ребёнка окружалось разнообразными магическими действиями. Обмывая ребёнка, в воду клали траву девятисила, добавляли мёд, цветы, молоко. Каждый, приходивший в дом во время первого купания, должен был бросить в купель монету «на счастье». Новорожденного часто заворачивали в вывернутый шерстью наружу кожух. На «родинах» и крестинах главнейшим человеком считалась бабка-повитуха, которая обносила обрядовым угощением всех гостей, а после освящала их водой или хмельным напитком, разбрызгивая их с помощью букета из хлебных колосьев, васильков и калины.
При постройке дома приносились жертвы в виде денег, жита, шерсти, сам дом никогда не строили поперёк старых троп или дорог – тогда духи, что передвигаются по ним, никогда не дадут покоя. В доме выше пола все стены по периметру обводили красной полосой – символом огня-очистителя, защищающего дом от упырей, вовкулаков и прочей нежити.
Засевая жито, женщины раздевались догола и распускали волосы. Чтобы вызвать дождь, вдовы, раздевшись, сыпали в колодцы мак-ведун.
Перечень подобных обрядов и обычаев можно было бы продолжать и продолжать. Создаётся впечатление, что двоеверие на Полесье продолжалось вплоть до 18 века. Поселяне платили оброк князьям, панам, десятину церкви и продолжали жить своей жизнью, внутреннее содержание которой было насквозь пропитано древним древлянским язычеством. Фасад жизни – христианский, внутреннее убранство – языческое. Может ещё и поэтому западные католики никогда не считали нас христианами, а не только из-за антагонизма восточной и западной ветвей христианства?
Даже некоторые географические наименования на карте нынешней Житомирской области воскрешают в памяти имена языческих богов. Волосов, Волосовка – Велес-Волос; Радогоща – Радегаст; Стрыбиж – Стрибог; р. Коща – Кощей, Кощное Царство (самая «нижняя» часть Нави).
Всё это – обряды, обычаи, места, по названию связанные со славянским язычеством – ключи к познанию неведомого, нити, взяв которые, можно, не без усилий конечно, начать разматывать клубок древних знаний и магии. А ведь ещё есть деревья, древние камни, родники и озёра, реки – все они несут свою часть информации. Просто нужно уметь искать и находить невероятное, скрытое за простым и обыденным.
Примечания
-
М. Грушевський "Історія України-Русі”, том 2, Київ, "Наукова думка”, 1992 р. (перевод с украинского).
-
М.Грушевский в описании данных событий ссылается на Ипатьевскую летопись.
М.Ю. Костриця, Н.С. Костриця "Природа і матеріальна культура Житомирщини”, Житомир, Видавництво "М.А.К.”, 1999 р. (перевод с украинского).
|
